Новая рубрика “Обсуждаем проблему” вызвала живой интерес у читателей “Нижегородского университета”. Первым откликнулся Владимир Александрович Щуров, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой социальной философии ННГУ.

Весь ХХ век прошел под знаком науки. Вначале научная революция, затем научно-техническая революция, как следствие мир изменился до неузнаваемости, и вот сегодня заговорили о конце науки. Парадокс или закономерное развитие событий?

Осознание того, что произошло в науке на рубеже XIX и ХХ веков классически изложено Т. Куном в 60-х гг.: научная революция - это смена парадигмы; наука перестраивается на новых основаниях. Эта трансформация происходит “внутри” науки и только потом захватывает все общество (НТР). Результат подобной трансформации - информационное общество, в котором, с одной стороны, научное знание и форма ее организации оказываются иными, с другой стороны, меняется отношение к науке, в науку перестают верить.

КОНЕЦ НАУКИ

Главной проблемой теперь является не то, что мы знаем, но то, как мы знаем: это вопрос не о самом знании, но о характере знания. Подобные перемены обусловлены, главным образом, возрастанием объемов научно-технической информации, контролировать поток которой уже невозможно. Эта невозможность контролировать и сдерживать увеличение информационного потока привела, в свою очередь, к своеобразной открытости знания. Потенциально любой человек, имеющий доступ к информационным сетям, может получить любую информацию по любому интересующему его предмету. Отсюда вытекает еще одно важное следствие. Если раньше, в эпохи реализма и модерна, знание рассматривалось в качестве достояния привилегированного сословия (неважно, геноса законодателей или сословия экспертов-ученых) и главными его достоинствами считались самоценность и элитарность, то со вступлением общества в эпоху постмодерна знание не просто стало общедоступным. Теперь оно обязано быть общедоступным: иными словами, научная информация должна быть понятной и доступной. Ведь именно этим обстоятельством предопределяется, будет ли тот или иной проект профинансирован государством или частными структурами. Научное сообщество оказалось поставлено перед проблемой неизбежности своего участия в рекламной и экономической игре.

Соответственно, наука уже не может и не обязана доказывать свою необходимость через инструментальную эффективность, апеллируя к своей способности изменять и реорганизовывать природу и социум. Эта способность принимается “по умолчанию”: в развитых странах научные институты уже давно являются реальным фактором, влияющими на рынок занятости населения и обеспечивающими неуклонную тенденцию к увеличению непроизводственного сектора экономики. Акцент теперь делается, главным образом, на проблеме возможности коммуникации между отдельными научными институтами и между представителями научного сообщества и обществом. Если знание в современную эпоху имеет ценность настолько, насколько оно может быть отчуждено от своего носителя и представлено на носителях информации, то встает проблема поиска формы представления информации, в основе которой должна лежать некая популярная и известная (на уровне обыденного сознания) модель, аналогия или метафора. Иными словами, ученый должен уметь придумывать сюжеты. Если выразить эту проблему в терминологии постмодернистской философии, то процесс производства сюжетов для представления научного знания можно назвать “нарративизацией” науки.

Данное обстоятельство не может не отразиться в философии науки. Фиксируя кризис и упадок “мета-рассказа”, на протяжении всего существования европейской метафизики легитимировавшего существование привилегированного сословия “носителей знания”, “постсовременная” философия науки констатирует появление множества локальных “метанарративов”, выполняющих функцию презентации различных фрагментов научного знания. Поэтому изменяется и сам предмет философии науки: вместо социокультурных предпосылок того или иного научного открытия или прогнозирования перспектив развития той или иной научной дисциплины им оказываются процессы трансляции научного знания, проблемы традирования, идентификации, перевода, способов фиксации научных теорий и парадигм.

ОТ МЕТАФИЗИКИ К МЕТАЛИНГВИСТИКЕ

Философия науки становится философией метаязыков, что находит свое выражение в проектах “информационных сообществ” (computerized societies), “нестабильных систем”, “нарративного знания”, “грамматологии”, “гуманитарного естествознания”, “языка техники”. К ряду подобных проектов описания современного пространства мультидисциплинарной коммуникации можно отнести и проект “металингвистики”.

Следуя терминологии современной теории нарративного знания (К. Леви-Строс, П. Рикер), деятельность восстановления аутентичности логоса (вне зависимости от ее результата, не учитывая, каков будет итог “оценки” достоверности высказывания) в рамках данного исследования получает наименование мифа. Существенная особенность мифа состоит в спонтанности (автоматичности) деятельности, в результате которой то или иное высказывание оказывается соотнесенным с именем “носителя” этого высказывания, и оценивается внутренняя “связность” этого высказывания и соответствие его тем или иным критериям достоверности. На наш взгляд, процесс “оценивания” унаследованного научного знания можно свести к двум сценариям. Первый сценарий можно обозначить как логику ритуала. При таком варианте развития событий доступ к знанию обеспечивается вхождением в некое закрытое “сообщество”, ценой отречения от своего собственного имени. Второй сценарий мы обозначаем как логику инструментального знания. Знание открыто, и носитель этого знания открыто об этом знании сообщает. В таком случае: а) знание должно быть максимально инструментальным, легко традируемым от одного носителя знания к другим потенциальным его носителям; б) знание должно быть зафиксировано в атомарных значениях - концептах, не имеющих иных контекстуальных значений помимо тех, которые поддаются экспертной оценке в рамках одного контекста.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.

  №3 (2014) ноябрь 2003г.