Уставная газета ННГУ им. Лобачевского / Свежий номер

      
      

МУЗЕЙ ННГУ: ИЗ ИСТОРИИ ЕЛОЧНОЙ ИГРУШКИ

Как известно, царь Петр I после возвращения из заграничного путешествия с 1700 года ввел новый григорианский календарь, по которому Новый год переносился с 1 сентября на 1 января. Этим же Указом предусматривалось украшать дома и дороги ветками хвойных деревьев. Но после кончины великого реформатора еловые ветки остались лишь на зданиях кабаков и трактиров (отсюда и пошло название современных питейных заведений «Елки-палки»).

Настоящее знакомство России с рождественской елкой и елочной игрушкой состоялось только во второй половине ХIХ века. Именно в это время происходит становление рождественского праздника как подлинного семейного, по преимуществу детского, широко отмечаемого не только высшей аристократией, но и в семьях профессоров, врачей, купцов, фабрикантов, творческой интеллигенции российской провинции. Считается, что первая русская публичная елка, украшенная разноцветными бумажными листами была установлена в 1852 году в Петербурге.

Первые стеклянные украшения на русских елках появились в середине ХIХ века и представляли собой исключительно немецкие образцы. Были они баснословно дорогие. Дореволюционные рождественские и новогодние открытки дают целостное и достаточно полное представление о мире елочной игрушки. Российское производство своих елочных игрушек налаживалось медленно. Делать их начали кустари в Клинском уезде Московской губернии, где еще в середине ХIХ века был открыт стекольный завод. Затем производство елочных украшений появилось в Подмосковье (в Марьиной Роще), колоритные персонажи русского сказочного мира производила Сергиево-Посадская земская учебно-показательная мастерская, открытая в 1891 году.

В основе русской кустарной елочной игрушки лежали традиции и навыки русского кустарного народного промысла. Такая игрушка была оригинальна и самобытна, но технически выполнена грубо, без детальной проработки, окрашена в один или два цвета.

К началу первой мировой войны 1914-1918 гг. кустарная промышленность и зарубежный импорт удовлетворяли уже развитый спрос на елочные украшения, а сама рождественская елка вошла в дома городского и зажиточного сельского населения.

Начиная с первых послеоктябрьских дней переломного 1917 года, новая власть озаботилась преобразованием старых праздничных имперских традиций. В тяжелейших экономических условиях раннего периода молодой советской республики главной для нее стала проблема элементарного выживания и спасения детей от голодной смерти. В дни Рождества комитеты бедноты раздавали детям не игрушки и не елочные украшения, а хлеб. Но, как это ни удивительно, праздник елки сохранился и в этих экстремальных условиях.

Елка, елочные украшения и рождественская тематика продолжали сохраняться на страницах учебников, по которым обучались дети в первые годы Советской власти. В рождественскую ночь в домах загорались рождественские огни на украшенных елках.

После завершения Гражданской войны, введения новой экономической политики в стране началась жесткая по форме атеистическая молодежная кампания празднования «комсомольского рождества», «комсвяток», «комсомольской елки» как отрицания устаревшей формы праздника. К 1925 году «комсомольский штурм» религии начал стихать. На смену ему пришла планомерная борьба с православными праздниками, в том числе и с Рождеством. Эта кампания в 1927-1928 годах завершилась окончательным исчезновением рождественского праздника из праздничного советского календаря. В 1929 году был введен «непрерывный» рабочий год и пятидневная неделя с единым днем отдыха, приходившимся на пятый день. Таким образом, прежние религиозные праздники были превращены в обычные рабочие дни, а различия между субботними, воскресными и будними днями попросту стерты.

Нарядная елочка, как символ буржуазного уюта, должна была совсем исчезнуть из советской квартиры. Учителя на уроках рисования предлагали детям нарисовать рождественскую елку, а затем перечеркнуть ее жирным крестом. Из магазинов и лавок изымались елочные игрушки, рождественские атрибуты. Кустарное производство елочных украшений, находившееся на грани самоликвидации, было свернуто. С этого времени «елка ушла в подполье». Однако, агрессивная запретительная, антирождественская и антиелочная кампания провалилась. Новые праздники не смогли ни вытеснить, ни заменить Рождество. Оно по-прежнему оставалось для людей любимым и с нетерпением ожидаемым праздником. Запрещенная елка не была забыта, она была востребована и взрослыми и, главным образом, детьми.

В конце 1935 года власть начала исправлять свою ошибку. Член ЦК ВКП(б) П.П. Постышев в центральной партийной газете «Правда» призвал организовать детям веселую новогоднюю елку. Отныне богато украшенная, сияющая елка становилась символом новой, «советской» радости, веселья и изобилия, а новая советская елочная игрушка призвана была в яркой, привлекательной форме фиксировать и пропагандировать достижения Советской власти и преимущества социалистического строя. Елку сделали непременным атрибутом празднования уже не Рождества, а Нового года.

5 июня 1936 года правлением Облстеклосоюза было принято решение о создании Горьковской промыслово-кооперативной артели «Детская игрушка», которая, пережив ряд преобразований, дожила до 1954 года. Тогда на ее основе была создана Горьковская фабрика игрушек «Мир», а в 1992 году на «останках» этой фабрики начала свою историю фабрики стеклянных елочных украшений «Ариель».

В конце ноября 2013 года на фабрике был открыт «Дом елочной игрушки», в котором работает музей и магазин игрушки. В музее выставлены коллекции игрушек, производимых в г. Горьком с 1936 года до настоящего времени, хранящиеся в фондах музея нашего университета, в частных собраниях и собственной коллекции фабрики. Впервые в истории российской елочной игрушки на основе документов рассказывается о том, как город Горький стал важным центром производства детских игрушек, об ассортименте выпускаемых изделий, называются имена людей, заложивших фундамент для успешного развития широко известного своими великолепными, яркими, радостными изделиями предприятия «Ариель».


Т.И. КОВАЛЕВА, директор музея ННГУ


© 2013 "Нижегородский Университет"